Мария Пази — нейробиолог и научный журналист о билатеральной кохлеарной имплантации

Здравствуйте, читатели. Меня зовут Мария Пази, начиная с осени 2021 года я являюсь пользователем кохлеарного импланта справа, а с лета 2025 — имплантирована билатерально. Я надеюсь, что моя история и аргументы в пользу двусторонней имплантации будут полезны кандидатам на имплантацию и родителям детей с кохлеарными имплантами.

Операция справа

Накануне 2020 года, когда мир неожиданно вкатился в локдауны из-за коронавируса, врач-сурдолог, которая наблюдала прогрессирование моей нейросенсорной тугоухости с 2014 года, заметила, что, к сожалению, мы подобралась к черте, когда я стала кандидатом на кохлеарную имплантацию. За 8 лет с момента постановки диагноза я сменила вторую степень тугоухости на четвертую степень тугоухости слева и почти полную глухоту справа. Мир стал тихим, речь — неразборчивой, а я захлопнулась в молчаливый кокон, избегая общения даже с близкими и друзьями.

Самоизоляция из-за пандемии COVID-19 позволила некоторое время оттягивать решение об имплантации: даже с тяжелой потерей слуха я не испытывала большого дискомфорта, так как временно общалась лишь с семьей в спокойной домашней обстановке. Но со временем мир стал оживать, я вернулась на работу и в бытовое общение с посторонними людьми. Но был нюанс: все носили маски, поэтому я не смогла читать по губам — и напрочь растерялась. Это был отрезвляющий опыт. Оказалось, что последние годы я не слышу, а вижу речь. Еще через несколько месяцев я подала документы на квоту, а в октябре и ноябре 2021 года прошла операцию по установке импланта и подключение аудиопроцессора в Санкт-Петербургском НИИ уха, горла, носа и речи. ЛОР НИИ — одна из экспертных клиник HEARRING, то есть медицинский центр, который всемирная ассоциация ведущих центров кохлеарной имплантации (HEARRING) оценила как один из лучших в мире. Все врачи института — не просто профессионалы своего дела, но и относятся к своей работе со всей душой. И операция, и активация и реабилитация прошли очень гладко во многом благодаря врачам ЛОР НИИ. После периода реабилитации единственное, о чем я пожалела — что не сделала операцию раньше.

Ведь потеря слуха — это не только утрата способности слышать, но и снижение качества жизни, исчерпание эмоционального ресурса и то, что прозвали «слуховое переутомление» (hearing fatigue) — истощение, возникающее из-за повышенных усилий при прослушивании речи. Чтобы хоть сколько-то ориентироваться в общении, при тяжелой потере слуха человеку приходится подключать дополнительные каналы обработки информации: считывать с губ, подбирать подходящие слова, исходя из контекста беседы и остатков звуков. Эти попытки собрать диалог из обрывков крайне утомительны для мозга, поэтому зачастую люди с тугоухостью чувствую большую усталость, чем люди с нормальным слухом. Хроническая усталость не только забирает энергию, которую можно было бы направить на общение, обучение или развитие карьеры, но и может стать причиной эмоционального выгорания. Кохлеарная имплантация оборачивает эти неприятности вспять — после операции мне вернулся и слух, и силы, и желание общаться и развиваться.

Без кохлеарного импланта мне бы, скорее всего, не хватило сил, эмоций и уверенности в себе, чтобы закончить аспирантуру, защитить кандидатскую диссертацию, найти любимую работу, выступать на конференциях, читать лекции. Решение сделать операцию на правом ухе было одним из лучших, пусть и запоздалых, решений. На вторую операцию я решилась на порядок быстрее — у меня был и успешный личный опыт, и аргументы из исследований, и центр имплантации, которому я доверяю — ЛОР НИИ.

Операция слева

Примерно через год после первой операции я стала задумываться об операции на второе ухо. Остаточный слух слева медленно падал, плелся к глухоте, и это сказывалось на целостности восприятия мира.

В норме у человека бинауральный слух. Одновременное восприятие звука с двух сторон и синтез этой звуковой информации делает слух помехоустойчивым: например, из-за суммации информации от правого и левого уха звуки становятся чуть громче, а еще возникает «эффект вечеринки» (cocktail party effect), когда мы способны слушать собеседника, но игнорировать фоновые разговоры других людей. Бинауральный слух позволяет локализовать источник звука: например, когда вы ищите звонящий в квартире телефон, именно синтез слуха справа и слева позволяет найти его.

Когда имплантация проведена только с одной стороны, бинауральный слух удается отчасти сымитировать при бимодальном воздействии — когда с одной стороны информация поступает через имплант, а с другой — через слуховой аппарат. Но по мере того, как остаточный слух падал, его все меньше удавалось скомпенсировать слуховым аппаратом, поэтому вскоре и возможности бинаурального восприятия у меня пропали — стало сложнее справляться в шумной обстановке и других сложных слуховых ситуациях.

Кроме того, восприятие мира через имплант только с одной стороны тоже сопряжено с некоторыми микро-усилиями и привычками. Например, в компании, на улице и других шумных обстановках я всегда старалась сесть как можно левее, чтобы все говорящие оказались по правую руку от меня. Ведь справа была моя «рабочая сторона» — та, которая слышит лучше. Это малые усилия, но они тоже могут накапливаться в слуховую усталость.

Согласно исследованиям, билатеральная имплантация имеет длинный список преимуществ:

• лучшее распознавание речи в тишине и шуме;
• лучшая локализация звука;
• меньший уровень слухового переутомления;
• увеличение качества жизни;
• воспроизведение эффектов бинаурального слуха;
• лучшее освоение речи у пациентов-детей.

В 2022 году я прошла необходимые обследования и подала документы на квоту. С врачами была выбрана выжидательная тактика: было необходимо понять, как поведет себя остаточный слух слева — стабилизируется или продолжит падать. К сожалению, динамика была отрицательная. К моменту операции в конце мая 2025 года аудиограмма слева была на границе с глухотой, а врач-слухопротезист сообщила, что попросту невозможно подобрать слуховой аппарат, способный скомпенсировать такую тяжелую потерю слуха. Решение о второй операции пришло быстро, ожидание возможности ее провести заняло три года, но операция произошла ровно в тот момент, когда стала необходима.

Как я себя чувствую сейчас

И операция, и активация, и реабилитация слева эмоционально прошли гораздо легче, чем первые: я знала, чего ожидать после операции, знала, как звучит мир сразу после активации и знала, что восстановление возможности слышать через кохлеарный имплант потребует усилий. Разницу между первой и второй операцией можно описать простым противопоставлением: первом случае я надеялась, что имплант поможет вернуть слух, во втором — я знала, что все будет хорошо.

На момент написания этого текста я ношу речевой процессор слева уже два месяца. Полное восстановление бинауральных эффектов потребует времени и адаптации к кохлеарному импланту слева. Но какие-то прелести двустороннего слуха заметны почти сразу: например, эффект суммации — я почувствовала, что мир стал громче, уже через пару недель ношения процессора и слева, и справа.

Чтобы развить двусторонний слух, большую часть дня я ношу одновременно два процессора. Но на время слухоречевых тренировок, например, с приложением ReDi, я остаюсь только с «новым» ушком — чтобы оно не ленилось и нагоняло правое, реабилитированное, ухо. И с нетерпением жду очередной реабилитации, чтобы немного поправить настройки после периода восстановления.

Большинство экспертов говорит о том, что двусторонняя имплантация имеет явные преимущества перед односторонней. В силу работы в науке я склонна доверять результатам исследований, но теперь смогла убедиться лично, что два «ушка» — лучше, чем одно.